2009_da (2009_da) wrote,
2009_da
2009_da

Category:

За что расстреляли Николая II

Некоторые называют Николая II Кровавым.

https://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=igBbfTKPCxw
На самом деле он был добрейший человек.
Ну, пострелял немного рабочих, тысячу-другую 9 января 1905 на Дворцовой площади и в других районах Санкт-Петербурга – но ведь он долго зла на них не держал, святой человек, он их простил, и даже осчастливил!
Не верите?
Речь императора Николая II к депутации рабочих 19 января 1905 года
Источник: газета «Ведомости Спб. градоначальства», прибавление к № 16 от 20 января 1905 г.
Речь императора Николая II к депутации рабочих, привезённой в Царское Село по инициативе генерал-губернатора Петербурга Д. Ф. Трепова, по поводу событий 9 января 1905 года.

Правительственное сообщение
Его Величество Государь Император в среду, 19 сего января, осчастливил депутацию столичных и пригородных заводов и фабрик в Александровском Дворце, в Царском Селе, следующими милостивыми словами:
«Я вызвал вас для того, чтобы вы могли лично от Меня услышать слово Мое...
...Вы сами по совести понимаете, что следует быть справедливым и к вашим хозяевам и считаться с условиями нашей промышленности. Но мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах — преступно.
... Я верю в честные чувства рабочих людей и в непоколебимую преданность их Мне,
а потому прощаю им вину их.

Теперь возвращайтесь к мирному труду вашему, благословясь, принимайтесь за дело вместе с вашими товарищами, и да будет Бог вам в помощь».



... Умеренно-либеральный монархист Петр фон-Струве непочтительно называл Николая в 1904 году "августейшим штемпелем", который де любым министром прикладывается к бумаге. Эта оценка была, однако, неверной. Николай Романов не только штемпель. Он сам - несмотря на все свое ничтожество - играет очень большую роль во всех событиях своего царствования. Борясь за подчинение себе царя, министры, шептуны и временщики вынуждены не только льстить ему на словах, прославляя его боговдохновенную мудрость, но и подлаживаться под него на деле, цепляться за его симпатии, раздувать его капризы, угождать его предрассудкам, - и таким образом в конце концов именно он сам, Николай II, со своими взглядами и вкусами, оказывается в центре всей государственной машины, всех ее преступлений и злодеяний. И та личная ненависть, какую питают к Николаю сознательные рабочие, да и все мыслящие и честные граждане, в полной мере заслужена этим коронованным уродом.

В конец обделенный природой, вырожденец по всем признакам, со слабым, точно коптящая лампа, умом, со слабой волей, Николай был воспитан в атмосфере казарменно-конюшенной мудрости и семейно-крепостнического благочестия своего родителя, крутого и тупого Александра III.
Что такое свободная мысль человеческая и высшие человеческие страсти, что такое идеалы человеческие, - этого он, разумеется, не мог никогда узнать своим немощно бескровным мозгом - да еще в окружающей его непроницаемо-подлой обстановке векового лицемерия, искательства и раболепия. Он видел изо дня в день отражение своей жалкой физиономии только в полированно-льстивых лицах придворных карьеристов и приживалов, - и они изо дня в день пропитывали его худосочный мозг тем убеждением, что он, Николай Романов, является сосудом божественной благодати, которую он и должен изливать на них и на их присных в форме золотого дождя.
Образ мыслей Николая складывался в 80-х и начале 90-х годов, в эпоху мировой реакции и тупой неподвижности, - и в его сознании Россия навсегда запечатлелась, как покорное и молчаливое царство под спасительной подковой Александра III. Интересы династии, царя, наследника, великих князей, княгинь и княжен; хищные аппетиты золоченой придворной черни; своевластие министров, по-собачьи раболепных перед царем; ненасытность титулованных крепостников; акулья пасть святейшего синода, - в этой обстановке, среди этих условий и влияний, сложился нынешний властитель России, - и мудрено ли, если вся эта, от отца, деда и прадедов унаследованная обстановка казалась и кажется ему таким же естественным, природным, "божеским", неизменным установлением, как солнечный свет и зимний холод?
"Не ждите земли: слушайтесь ваших предводителей дворянства", - строго сказал Николай крестьянам во время коронования, повторяя слова отца своего; - "будьте спокойны: я не забуду ваших нужд", - сказал он тогда же дворянам.

Новые потребности жизни, пробуждение народа, развитие революционного движения - все это поворачивалось к нему не только своей враждебной, но и своей непонятной, темной, "дьявольской" стороной. В маленькой, сырой и темной каморке своего миропонимания он не мог найти ничего для объяснения этих новых таинственных фактов, кроме церковных суеверий. Науки, книги - совершенно чуждая и враждебная ему область. Его прирожденная духовная трусость находит для себя единственный выход - в суеверии, в самых нелепых и непристойных формах его: колдовстве, гаданиях, заклинаниях, которые роднят Николая с каким-нибудь степным бурятом.

И трусость царя, и его суеверия неотменно эксплуатировались окружающими его придворными кружками, этими истинными разбойничьими шайками
, во главе которых стоят матерые атаманы. Без понимания событий, запуганный ими и озлобленный, Николай беспомощно и злобно барахтается со дня своего воцарения в водовороте интриг, разрывает одну паутину, чтобы тотчас же попасть в другую, освобождается от влияния одного прохвоста, чтоб попасть под влияние другого, еще большего. Он хочет одного: охранения самодержавного идиотизма, общественной и государственной неподвижности. И он ищет людей и средств, которые дали бы ему возможность преодолеть козни и чары исторического процесса. Победоносцев, князь Мещерский, Плеве, князь Сергий, мощи Серафима Саровского, Зубатов, чудодей Филипп, Азеф, молебны и расстрелы, Столыпин и Распутин, спиритизм и провокация, он за все хватается - то поочередно, то одновременно, чтоб приостановить колесо развития.

Но оно не останавливается. Романов озлобляется - и то подлое и порочное, что лежит в основе его натуры, все бесстыднее выступает наружу. Тупая апатия все чаще сменяется в нем припадками эпилептической злобы. Он быстро привыкает к веревке, свинцу, кандалам, крови, - и чтение отчетов о погромах, заточениях, расстрелах доставляет ему сладострастное удовлетворение.

В Николае II, как не раз уже указывалось, есть много черт, роднящих его с полоумным Павлом, у которого рассудок заменялся сумасбродством, а чувства - полуживотными капризами. Но Павел куролесил в начале XVIII столетия у себя в Петербурге, отрезанный от населения всей страны. Он был страшен, главным образом, для придворных, для столичных чиновников, для гвардейских полков. Николай II получил власть над новой Россией, связанной воедино железными дорогами, телеграфом, централизованной бюрократией, широким внутренним рынком, единством капиталистических интересов.
Павел был испуган далекой и непонятной ему Великой Французской Революцией, но в собственной-то вотчине у него тогда было все спокойно. А Николай с первых же лет своего царствования оказался перед революционным движением в самой России, на всем ее протяжении. Если дикие сумасбродства Павла носили преимущественно дворцовый характер, то уродливая личность Николая II определяла и еще определяет формы всей государственной политики, усугубляя ее подлый святошески-разбойничий, церковно-погромный характер.

В 1894 году Николай II вступил на престол, ознаменовав в 1896 году свое коронование ужасающей ходынской катастрофой. Праздничное поле, покрытое пятью тысячами трупов, - московская Ходынка - стала как бы кровавым предвещанием для всего этого кошмарного царствования.

Уже в 1895 году, когда во время стачки в Ярославле было убито 13 рабочих солдатами Фанагорийского полка, царь во всеобщее сведение написал на докладе министра: "Весьма доволен поведением войск во время фабричных беспорядков". И молодой, едва оперившийся самодержец, послал "сердечное спасибо молодцам-фанагорийцам". А в числе жертв фанагорийского молодечества были: одна женщина и один ребенок! Преступно-дрянная натуришка коронованного Митрофана без остатка проявилась в этом вызывающем "спасибо", которое послужило сигналом к бесчисленным дальнейшим кровопролитиям.

В 1897 году было в Домброве убито 8 рабочих.

В 1899 году много убитых и раненых в Риге.

В 1901 году 6 убито и 8 ранено на Обуховском заводе в Петербурге.

В марте 1902 года в Полтавской и Харьковской губерниях войско стреляло в крестьян, - были убитые и раненые.

В ноябре 1902 года казаки убили 6 рабочих и ранили 12 в Ростове.

В ноябре 1902 года убито казаками 5 человек и ранено 17 во время рабочей сходки на станции Тихорецкой.

В марте 1903 года убито в Златоусте 69 рабочих, ранено 100.

И так дальше, - все чаще и чаще: каждый местный сатрап уяснил себе, что легчайший и кратчайший путь к царским милостям лежит через кровь и трупы действительных или мнимых "бунтовщиков". А Николай II, начиная с 1904 года и до сего дня, никогда не упускал случая открыто проявить свою трусливо-кровожадную ненависть к народной массе, когда она хоть слегка приподнимет голову.


В 1902 году, когда Харьковский губернатор Оболенский перепорол волновавшихся харьковских крестьян, Николай II не только пожаловал Оболенскому орден, но и переслал ему через Плеве свой царский поцелуй. Представителям корпуса жандармов Николай сказал в том же 1902 году: "Надеюсь, что связь, установившаяся сегодня между мною и корпусом жандармов, будет крепнуть с каждым днем". Корпус жандармов - ведь это его главная военная сила, его опора и надежда, его передовой отряд в борьбе с собственным народом! Аресты, ссылки, сечение розгами, избиения плетью, пытки, виселицы, расстрелы по суду и без суда - вот та нравственная атмосфера, в которой вольнее всего дышит своими жабрами русский царь. Злость, животная мстительность в нем скоро вырастают в ненасытную кровожадность - и эта дрянная фигура из мусорного ящика человечества становится единственной в своем роде по злодейству и преступности.

В первый же год Николаевского царствования было закрыто 6 изданий и отказано в разрешении 86 изданий. Ненависть к мысли человеческой, ко всему, на чем лежит печать духа святого, осталась вдохновляющей идеей царя, который через свой синод отлучил Льва Толстого от церкви. В этой ненависти соединился страх царя за колеблемый со всех сторон трон - с завистью обделенного природой человека. Недовольных студентов Николай приказал в 1899 году сдавать в солдаты, а демонстрантов-рабочих стали, с его поощрения, сечь. Он не раз мечтал о превращении университетов в казармы, а фабрик - в арестантские роты, - и со скрежетом зубовным наталкивался на препятствия.

Николай не остановился перед клятвопреступлением, перед нарушением своей собственной и своих предков торжественной присяги, чтобы обрушить бичи и скорпионы самодержавной власти на культурный и спокойный финляндский народ.
Доведя, при помощи Бобриковых //финляндский генерал-губернатор//, финляндцев до восстания, Николай в ноябре 1905 г. трусливо и воровато отступил, дав обещание восстановить автономию Финляндии. Но как только улеглись волны революционного прибоя, августейший клятвопреступник снова возобновил свою работу по разгрому финляндской свободы и независимости.

В 1898 году Николай II обращается к великим державам с предложением сообща обсудить меры к ограничению вооружений и предотвращению войн. Ни один разумный человек во всем мире не придавал этому лицемерному призыву царя сколько-нибудь серьезного значения. Хищные замыслы царизма на Ближнем и особенно на Дальнем Востоке всем были известны. Это не помешало, конечно, продажным газетам, как "Новое Время", петь хвалу любвеобильному "молодому монарху", а казенные историки уже начертали на августейшем челе его слово "миротворец".
За несколько дней до начала русско-японской войны Николай заявил всему миру: "Войны не будет. Я хочу, чтоб царствование мое было эрой мира до конца!".

Это торжественное заявление оказалось столь же лживым, как и многие другие. Разразилась русско-японская война, одна из самых кровопролитных в истории, - и главная тяжесть ответственности за нее падает на самого царя. В то время как официальная царская дипломатия, пугаясь жалкого состояния царской армии, стремилась устоять на дороге мира, за ее спиною, но под неизменным покровительством царя, орудовали отъявленные авантюристы: Абаза, Безобразов и Алексеев, которые сознательно гнули к войне. В своей тайной телеграмме от 26 января 1904 года Николай разрешил Алексееву атаковать японцев, "не дожидаясь первого выстрела с их стороны".

Но нет сомнения: все преступления этого царствования и этого царя - и даже ужасающая русско-японская война с ее сотнями тысяч жертв - меркнут и бледнеют перед потрясающим злодеянием 9 января. Здесь все события сосредоточились вокруг личности царя: к нему шли стотысячные массы со своими нуждами и требованиями, от него ждали помощи, в него верили. Никогда еще в такой поразительно яркой, ничем не затемненной форме не сталкивались лицом к лицу эти две силы: царь и народ. И никогда еще, может быть, во всей мировой истории царь не отвечал с такой бесстыдно-кровожадной откровенностью на просьбы "своего" народа.
Массовая пальба по безоружным и мирно настроенным рабочим людям, которые стремились со всех концов столицы к Зимнему Дворцу - иные с царскими портретами и церковными хоругвями, - и это в то самое время, когда братья и сыновья этих людей гибли десятками тысяч на Дальнем Востоке, - можно ли представить себе более адское преступление? И мыслим ли более сокрушительный удар по идее "народного монарха"? Рабочий Петербург 9 января не увидел царя живьем, как наивно надеялся, но нравственный облик коронованной гадины обнажился в тот день перед всей Россией. О подлых царских пометках на докладах, об его закулисном натравливании полицейских шаек на народ знали десятки или сотни тысяч. О кровавом воскресенье 9 января заговорила вся страна. Этот день вошел в историю нашей родины кровавым водоразделом между старой и новой Россией.

Вместе с тем, 9 января стало днем несомненного перелома в личном поведении царя. До 9 января он все же налагал на себя еще некоторые ограничения, и его фигура прирожденного преступника оставалась до известной степени в тени, заслоняемая дородными телами его временщиков, льстецов и подручных. После 9 января в правительственных сферах совершается процесс быстрого разложения: с одной стороны, выделяется партия политических фальшивомонетчиков, вроде графа Витте, которые стремятся обмануть народ подделкой реформ, с другой - вокруг царя объединяется банда кровопускателей, в которую входят сиятельные и превосходительные громилы, башибузуки в синодских клобуках и наемные патриотические горланы, вроде Дубровина, Пуришкевича и Маркова, с их шайками уголовно-монархических пропоиц. Царь становится признанным и открытым покровителем этой разномастной, но одинаково преступной сволочи. Это - его единомышленники, его соратники, его духовные братья. Он собственноручно набивает их карманы золотом из десятимиллионного тайного фонда; он принимает их у себя, шлет им благодарственные и иные телеграммы, дарит им свои портреты и публично лобызается с ними...

Среди этой братии Николай сбрасывает с себя последние покровы благопристойности. Он разнуздывает громил своим покровительством, а они в свою очередь толкают его все глубже в кровь и в грязь. Николай усваивает себе окончательно все приемы и черты отъявленного отщепенца, для которого не существует ни интересов общества, ни нравственных устоев, ни общественного мнения, ни правил приличия - и эти черты преступного бродяги принимают у него чудовищные размеры, ибо его хилые плечи покрыты горностаевой мантией всемогущества и неприкосновенности.

Сам "инородец" с головы до пят, без единой капли русской крови в жилах, Николай пропитывается, однако, "истинно-русской", победоносцевски-дубровинской ненавистью к инородцам, в лице которых для него соединяется все, что колеблет его трон или смущает его покой. Поход на Финляндию, грабеж армянских церквей, преследования поляков - все это внушалось им самим, Николаем...

И Николай, действительно, становится не только покровителем, но и всероссийским зачинщиком самых ужасающих выступлений погромной контрреволюции. Нити чернобоевой организации соединяются в Царском Селе и Петергофе, и погромное "действо" везде разыгрывается по одному и тому же общему плану.

В назначенный для погрома день - молебствие в соборе. Затем патриотическое шествие, руководимое полицией - с царским портретом во главе. Оркестр военной музыки непрерывно играет "боже, царя храни!" - боевой гимн погромов. К звукам гимна скоро присоединяется звон разбитых стекол и крики первых жертв. Охраняемая спереди и с тылу солдатскими патрулями, с казачьей сотней для погромных разведок, с полицейскими в качестве вдохновителей, носится банда по городу в кроваво-пьяном угаре. "Боже, царя храни!" Под звуки гимна выбрасывают старуху из окна третьего этажа, разбивают стул о голову грудного младенца, насилуют девочку на глазах толпы, вбивают гвозди в живое тело. "Боже, царя храни!" ... Об одной из бесчисленных погромных процессий сенатор Турау докладывал, что "впереди несли трехцветное знамя, за ним - портрет государя, а непосредственно за портретом - серебряное блюдо и мешок с награбленным". Этот портрет Николая II - меж знаменем монархии и мешком с награбленным - представляет собою наилучший "герб" династии, нынешний представитель которой является верховным командиром той полуправительственной погромно-разбойничьей "истинно-русской" каморры, которая, переплетаясь с официальной бюрократией и объединяя на местах более ста крупных администраторов, руководила массовыми убийствами во славу монархии.

Кроме 9 января есть еще одна историческая дата, которая каленым железом выжжена на лбу Николая II: это 3 июня.
Если в акте 9 января 1905 года раскрывается перед нами слепая животная ненависть к народу, то в государственном перевороте 3 июня 1907 года полнее всего раскрываются лживость и вероломство царя, для которого все: и законы, и учреждения, и собственные манифесты, и обещания, и "божья воля", - только различные орудия для устрашения, успокоения, обмана или отвлечения народа, - во имя единственной, все освящающей цели: упрочения трона и сохранения самодержавного произвола.

//После того как Дума отказалась отстранить 55 депутатов социал-демократической фракции от участия в заседаниях и снять с них парламентскую неприкосновенность, Николай II 3 июня 1907 распустил Думу и опубликовал изменённый избирательный закон.
Роспуск Думы был прерогативой императора, но избирательный закон мог быть изменён только при согласии Государственной Думы и Государственного Совета; по этой причине данные события получили известность как «третьеиюньский переворот».
Избирательный закон был изменён таким образом, что круг избирателей значительно сузился, а избиратели с высоким имущественным цензом (землевладельцы и горожане высшего ценза, то есть преимущественно домовладельцы) получили фактический контроль над выборами на большинство парламентских мест.
37 депутатов Думы были арестованы в ночь со 2 на 3 июня//

Подлое дело 3 июня сделано. Главные участники предприятия: провокатор Бродский, охранник Герасимов, временщик Столыпин и самодержец Николай Романов.
Его "августейшим" именем и при его участии проведен подлог и переворот 3 июня с начала до конца.

И в деле этом Николай снова показал всем свое лицо: он не знает ни политических принципов, ни моральных обязательств, он не знает, что такое голос совести, - куда до всего этого ему, скорбному главою и душою! - он одинаково готов подкупать и убивать, клясться и обманывать, только бы удержать на своем черепе корону, - великую трехсотлетнюю романовскую корону, к охране которой приставлены, с одной стороны, сам "господь бог", а с другой - Евно Азеф.

Тупой и запуганный, ничтожный по духу, но всесильный по власти, весь в сетях предрассудков, достойных эскимоса, с кровью, отравленной всеми пороками ряда царственных поколений, Николай Романов собственными ногами топчет тупую либеральную сказку о монархе, стоящем "вне партий"... Трудно представить себе более разнузданное издевательство над монархией "божьей милостью", как поведение этого субъекта, которого любой суд любой культурной страны должен был бы приговорить к пожизненным каторжным работам, если бы только признал его вменяемым. И вот он, этот неприкосновенно-безответственный друг Дубровина и духовный сын "старца" Распутина, выступает, как носитель славы и чести якобы "трехсотлетней" династии.
Да почему бы и нет: все преступления, все зло и бесчестие, которые порождались и накоплялись длинным рядом его действительных или мнимых предков, находит себе в Николае Романове свое естественное завершение.
Юбилейные торжества должны с новой силой ударить по совести и чести каждого гражданина России, и прежде всего каждого мыслящего рабочего: еще жива романовская монархия, еще не очищена земля русская от этого позора!

Царь ходынский, мукденский и цусимский, царь 9 января и 3 июня, царь виселиц, погромов и карательных экспедиций, этот "благочестивейший" и "самодержавнейший" сохранил еще почти всю полноту своей власти над страной. И сотни свежих рабочих могил на далекой Лене свидетельствуют, что еще не закончена летопись его кровавых деяний.
Клич: Долой Николая! Долой Романовых! Долой монархию! Да здравствует демократическая республика! - будет единодушным ответом пролетариата и демократии на патриотически-юбилейные завывания черной своры, терзающей Россию.

Источник - Н. Троцкий. "Благочестивейший, самодержавнейший". 1912 г.


Это написано перед празднованием в 1913 300-летия Романовской династии и сразу после нового злодеяния царизма - Ленского расстрела.
Согласно данным советской истории, зафиксированным практически во всех энциклопедиях и справочниках, царскими карателями было убито 270 и ранено 250 человек.

Товарищ И. Сталин в большевистской газете «Звезда» от 19 апреля 1912 года писал:

«Всё имеет конец — настал конец и терпению страны. Ленские выстрелы разбили лёд молчания, и — тронулась река народного движения. Тронулась!.. Всё, что было злого и пагубного в современном режиме, всё, чем болела многострадальная Россия, — всё это собралось в одном факте, в событиях на Лене»


Расправа над мирным шествием рабочих вызвала стачки и митинги по всей стране, в которых участвовали около 300 тыс. человек.

Николай, этот потомственный идиот и вырожденец, начал с котоцида, стрельбы по котам в качестве "аристократического" развлечения, и вороноцида, фанатичной стрельбы по воронам. Но наслаждение от убийства всего живого затянуло его – и он кончил геноцидом народа России.
Но коты и люди отомстили. За убитых котов и котят, за убитых рабочих, их жен и детей.
Попы прославляющие его и провозглашающие святым - с Исусом Христом и христианством никак не связаны.

А революция 1917 произошла не из-за большевиков, пьяной матросни, агитации евреев, немецкого шпиона в опломбированном вагоне и неблагодарности народа.
А из-за того что неравенство в распределении богатства и социальная несправедливость, а также вырождение и некомпетентность правящей клики и дремучий архаизм социального устройства достигли точки краха и взрыва.
И подготовил Революцию сам Николай Кровавый.
А большевики не причина – а следствие.

После освобождения от монархии в 1917 на монархии в России и идее ее восстановление навсегда пора поставить крест.
Чтобы не пришлось снова расстреливать помазанника, его клику и прогнивший паразитический класс, а также церковных прислужников монархии.
Пропаганду восстановления Романовской монархии нужно законодательно приравнять к пропаганде фашизма (социального), за финансирование монархических обществ в России наказывать олигархов конфискацией всей собственности, а чиновников, уличенных в монархических заговорах и связях – увольнять с пожизненным запретом занимать государственные должности, церкви где ведется монархическая пропаганда – закрывать.
Ибо монархия – это социальный фашизм в законе.

Перейти к оглавлению блога
Tags: Гитлер, Достоевский, КПРФ, Ленин, Родина, Россия, СССР, Сталин, Суд времени, Суд народа, анатомия власти, большевизм, возмездие, время, добро и зло, история, люди, монархический фашизм, нам такой хоккей не нужен, народ проснись, наша борьба, олигархи, полезно знать, русская цивилизация, смысл, социальный фашизм, справедливость, фашизм, феодальный сословно-кастовый строй, христианство, человек, человечность
Subscribe

Recent Posts from This Journal

  • Post a new comment

    Error

    default userpic

    Your reply will be screened

    When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
    You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
  • 14 comments

Recent Posts from This Journal